Семен Удачин, рядовой инженер-конструктор, подрабатывал в родном НИИ, чертя курсовые проекты разным глупым студентам. Это давало небольшую, но стабильную прибавку к зарплате и возможность откладывать деньги на стиральную машину и подарки для жены.
Семья Удачиных мало, чем отличалась от других молодых пар с высшим образованием и низкой зарплатой. Лишь одно беспокоило Татьяну в муже: болезненное желание всем помочь – накормить, одеть, доброе слово сказать. Всякий раз, встречая нищего, он давал ему монетку. Кормил всех кошек в подъезде. Всем занимал денег (если таковые имелись у него самого).
- Ты нас по миру пустишь! – Все чаще возмущалась жена. Семен же на это только разводил руками.
С некоторых пор он стал мало спать, есть, появилась вялость, а кожа стала приобретать странный голубоватый оттенок. В конце концов, жена забеспокоилась. Она заставила его взять больничный и Семен начал таскаться по врачам.
Шли дни. Врачи, разглядывая тело пациента, удивленно поднимали брови, хватались за справочники, рылись в архивах, но ничего вразумительного сказать не могли. А Семен, между тем, начал выздоравливать сам и все чаще ходил в приподнятом настроении. Правда, за время болезни сильно похудел, волосы и кожа стали отливать синевой, а между лопаток периодически здорово чесалось. Но работать это не мешало, и Удачин вернулся в институт. Некоторое время вся контора рвалась посмотреть на необычные изменения в облике так хорошо знакомого сотрудника. Но вскоре ажиотаж прошел, за глаза его стали называть "наш голубой", а потом и вовсе привыкли.
Места себе не находила только жена. Беспокойство ее тем более росло от того, что странный дар открылся у ее мужа: он теперь не тратил денег на нищих. Теперь ему было достаточно просто прикоснуться к какой-нибудь бабушке или инвалиду, и у первой появлялась прибавка к пенсии, а у второго отрастала недостающая конечность или проходила душевная болезнь. Месяца два Татьяна потерпела, но когда у подъезда стали собираться толпы обделенных - не выдержала, и потащила Семена к знахарке.
Та бросила на него проницательный взгляд, повернула спиной к себе и ощупала выросты между лопаток. Указав на них корявым пальцем, сказала: “Это крылья будут, а это - потрогала волосы, - перья и на руках тоже перья. Не человек ты уже, милай, а птица синяя, долгожданная”. После этого бабка с головой нырнула в большой кованый сундук, достала оттуда книгу в кожаном переплете и странными буквами на обложке и прочла:
- И настанет день, и взойдет солнце, и возродится из образа человеческого - образ птичий. Цветом небесным поразит он народы и страны. И наступит на земле благоденствие, и не станет больше духом нищих, телом убогих, голодных и несчастных. Но… - тут бабка странно посмотрела на Семена, потом на Татьяну, пожаловалась на плохое зрение и спрятала книгу в сундук. На том и попрощались.
Татьяна успокоилась. Ну что ж, птица - так птица, главное что здорова. А Семен с тех пор скрылся на даче. Там он окончательно оперился, отрастил крылья, научился летать, да и улетел однажды, решив, что раз уж научился счастье дарить, так надо дарить его всем.
Весть о синей птице разнеслась по миру, вернув людям надежду и радость. Ни зверь хищный, ни гад ползучий, ни одна душа животная зла ей не делала. Так и летал бы крылатый инженер-конструктор, если бы однажды не открыл на него охоту некий жулик. Поймал он красоту и посадил ее в клетку золотую. И поставил ту клетку среди роз.
- Ну, что, птичка! Хватит за дарма работать. Вот тебе фрукты-овощи. А я тебе буду заказывать, что мне для счастья надо.
- Отпустил бы ты меня, - грустно сказал бывший рядовой инженер, - не бывает счастья в неволе, не бывает здоровья в боли.
- Нет уж. Отпущу – улетишь.
И погасло солнце. И завяли розы. И сбылось пророчество, не прочитанное хитрой знахаркой молодым Удачиным: “ Но настанет день, и упрячет счастье в золотую клетку злой и алчный человек. И умрет оно среди роскоши от тоски смертной.”…
- Не могу больше, - в последний раз вздохнула птица с человеческой душой и закрыла глаза.
